О молитве Иисусовой
Вводная
Из трудов владыки Антония
Извлечения
Некоторые из святых отцов делание молитвы Иисусовой наиминовали трезвением. Она должна быть неотъемлемой сутью всего монашества, да и мирянам, и вообще всем, семейно живущим, ее нужно читать, так как памятование Бога неотложно нужно всем.
Было бы достаточно того, что сказано о молитве, читай и читай, но дело не так. Сия молитва бывает: словесная; умная; сердечная; сердечная-самодвижная, духовная; чистая, непарительная, истинно-созерцательная; зрительная, при разуме сущих, и бывает совершенная любовь.
Ввиду совершенств молитвы, а зависимо от молитвы и состояния добродетелей, она имеет потребность и много нуждается в опытном рассуждении, ибо ее посредством Господь устраивает наше спасение, сообщая ей от благодати Своей нужное и потребное на пользу человека всегда в свое время.
Имеется великая нужда, дабы при делании сей и истинно-духовно совершаемой молитвы имелся опытно знающий, включительно и зрительную духовную молитву, учитель-старец, который бы от своих опытов мог свободно и безбедно проводить ум и душу во всех искушениях. Искусный, опытный знает, какие искушения, и в какое время могут посещать спасающегося, и он всякое искушение предупредит наставлением и укажет, как и что делать следует ему, дабы избегнуть неправомыслия. Опытный может пояснить, как распознать диавольские хитрости, когда он подходит под видом добра с правой стороны.
Но горе! И горе! Увы! И увы!.. Делатели сего великого делания не имеют желания и времени, дабы в нем достойно упражняться умом, словом и сердцем, а кто пожелает делать сие величайшее христианское православное мышление во всю свою жизнь, тот не знает, как и приступить к нему, или же приступает и делает, но делает лишь чувственно, упражняясь в уме плотском, живет собственной деятельностью от воли своей, а думает о себе, что он проводит жизнь истинно-духовную, не ведая и того, что человек истинно-духовную жизнь проводить начинает лишь по приятии великой милости Божией — по всецелой преданности в волю Божию, и когда сию волю Божию познает истинно.
До всецелой преданности в волю Божию, каковая получается по очищении ума от помрачения, а души — от страстей, человек живет мудростью — знаниями ума плотского, а не духовно еще, хотя бы он знал всю теорию христианского богословия и был великим в очах человеческих. Таковой нередко запутывается в сетях прельщения ума плотского, а что хуже, то он истинных носителей разума духовного считает неправомысляшими, себя же усматривает в истине.
В таковом положении оказываются и молящиеся по молитвеннику, они делателей истины и разума считают прелестными и невеждами, сами суще и прельщены и невежды, а в своих злых мудрованиях стоят твердо, и шествие их не к спасению, а от спасения.
Святые отцы, делатели сего великого делания, о сем пишут много. Но их писания о молитве Иисусовой начинаются созерцательностью от делания умно-сердечной самодвижной, редкие же из них и о умно-сердечной деятельной с мечтательными искушениями, но они пишут кратко и прикровенно, и это вот почему.
По исполнении воли Божией всецело человек действует молитву уже духовную, а до сего — молитва умно-сердечная деятельная, каковую некоторые принимают за духовную, и горько ошибаются.
Духовная молитва — то же, что вино новое, реченное в Евангелии, веселящее сердце. Получается: еще не законченное плотского ума делание может быть принято за духовное, что являет прельщение и горе.
Когда святые отцы писали о Иисусовой молитве, тогда делателей, опытно знающих молитву, было немало, не было нужды тщательно описывать о ней, о ее начале, да в силу веры их они в этом сильно не нуждались. Написанное святыми отцами читать может всякий, а пользы может не быть, только подготовленным, ввиду сего они писали и кратко, и прикровенно. Подготовленный и в кратком, и в прикровенном нужное прочтет, а неподготовленный не погрешит, таким образом, разума духовного.
Делателей сего делания опытных в настоящее время — увы! и увы!.. Всякий, возжелавший и начавший творить молитву, в ее еще начале сомневается в правоте ее, и ее всяко и всегда разнообразной полезности усматривает бесполезность, безуспешность, а иногда и вред. Потрудившись немного и не усматривая в себе ему желанных плодов и совершенств, он оставляет сие священное делание, а иногда даже хулит его.
Так сие великое делание из деланий остается неделанным, а вместе с ним приходит в изгнание и разум неба, явленный на земле Христом: возсия мирови свет разума, и пение Господу разумное оставляется, истина возвращается в небесное.
По престании пения разумного, небесного на земле человечество все мирно снова погрузится в ту тьму ума, в которой оно было до пришествия Христова, и заслуги Христа от человечества удалятся. И никто уже не сможет тогда волю Божию исполнить вполне.
После того, как Бог славился разумно, и разум отойдет в небесное, тогда люди будут славить Бога, но славить будут только языком — язычно, а язычному славлению Бога, как не истинному, а с сомнениями, долго не продержаться, сие последнее без разума сердца не возжигает, а угашает.
Так в бедности моего немоществования, плача и сетуя много, но имея всякое желание дабы Бог славился разумно, и слава сия Богу на земле всячески продолжалась, делатели же, уготовляющие свои сердца в жилище Богу на разумное с Ним жительство, не уменьшались в численности, а увеличивались, не дерзая на свои силы, а лишь надеясь на Всемогущую силу Господа моего, отложив всякое личное мудрование, не имеющее подтверждения в Богодухновенных писаниях — Священном или в творениях святых отцов, опытом изведавших жизнь покаяния, всяко имех возжелах, дабы все хотящие прославить Бога истинно-разумно, шествуя по стопам Господа, и сие делать пожелали бы деланием молитвы Иисусовой; не как наставление, вы сами разумнее меня, а как братский совет от отовсюдной бедности моей, как и сам во всем, выше и ниже списанном, имел великую нужду, нуждаясь буквально во всяком слове, здесь помещенном в писанном, желал бы жаждущим и нуждающимся предложить.
Конечно, не все, а лишь то, с чем приходится встречаться всякому делателю покаяния, сие же, всеми проходимое, есть суть самая главная. Бывающее, кроме описанного ниже, и здесь, и выше, — второстепенно, и последствий гибели души с собой не приносит.
Приими, Господи, свободное произволение к славе имени Твоего Святого и, вразумив на сие, помоги совершить во спасение душ, жаждущих правды Твоей.
См.: Священник Владимир Панковец. Указ. соч. Ч. 2. С. 17-21